Великий шелковый путь Посольства VII века из Кореи и Китая — в живописи Афросиаба

В 1965 году произошло крупное событие в исследовании истории материальной культуры народов Средней Азии — в Самарканде был открыт дворцовый комплекс с настенными росписями на городище Афросиаб, относящийся к доарабскому времени (VII в. н. э.).

Сергей САВЧУК-КУРБАНОВ
А через 10 лет, в 1975 году были опубликованы фундаментальные монографии, посвященные их вскрытию, консервации, реставрации и исследованию их сюжетов. Эти книги уже стали раритетами. А оригиналы росписей хранятся в Музее Афросиаба в Самарканде.
Следует отдать должное этим книгам и прежде всего их авторам: Л.И.Альбаум. «Живопись Афросиаба», ФАН, Ташкент, 1975., а также отдельный альбом иллюстраций «Росписи Афросиаба», ФАН, Ташкент, 1976, А.А.Абдуразаков, М.К.Камбаров, «Реставрация настенных росписей Афросиаба», ФАН, Ташкент, 1975.
Книги эти — уникальный плод многолетней работы не только реставраторов, но и художников Р.Кривошей и А.Исламова, которые своим кропотливым трудом внесли вклад в расчистку росписей и снятие их копий.
Настенная живопись Афросиаба стала ярким свидетельством высокого уровня развития искусства и художественного ремесла в Средней Азии.
Ценность ее заключается еще и в том, что в ней аккумулированы многовековые художественные традиции, опыт, знания и жизнь далеких предков некоторых народов Великого Шелкового пути.
Настенные росписи Афрасиаба были выполнены преимущественно минеральными темперными красками, приготовленными на каком-то связующем растворе.
В качестве связующего, клеющего вещества могли быть использованы: растительный клей шереш (из корней многолетнего горного растения — «сарчук» Ammolirion Eremurus или Eremurus Spectabilis) или желтковая эмульсия.
На основании прочтенной надписи и полного вскрытия зала исследователи считают, что сюжеты росписей отражают определенные исторические события.

ПОСЛЫ ЧАГАНИАНА -ВЛАДЕНИЯ В СУРХАНДАРЬЕ
На западной стене послы изображены в момент подношения даров, а на южной — во время движения к Самарканду.
В левой (восточной) части южной стены схематически изображен Самарканд и 4 персоны, встречающие посольство из Чаганиана — государства в Тохаристане.
Собственно Чаганиан, в то время именовавшийся Чаган, занимал долину реки Сурхан (Чаганруд) и Гиссарскую долину.
Главный город — Чаган находился юго-западнее современного Денау (городище Будрач), видимо, отсюда и шло посольство в Самарканд.
Прибывший в Самарканд посол являлся начальником канцелярии — дапирпатом правителя Чаганиана, известного позднее под титулом Чаган-худат.
Посол сидит на желтой лошади и изображен больше чем в натуральную величину.
Он везет Вархуману — правителю Самарканда — принцессу, сидящую на слоне под балдахином, в сопровождении служанки, сидящей рядом с ней, и придворных дам, едущих на лошадях.
Посольство везет и дары — 4 белые птицы и богато украшенную лошадь.

СТРАУСОВ РАЗВОДИЛИ В СУРХАНДАРЬЕ …?!
Особый интерес вызывают диковинные, очень крупные птицы, изображенные на росписях Афрасиаба.
По мнению первых исследователей росписей В. А. Шишкина, это гуси или лебеди, а известный петербургский востоковед-лингвист В. А. Лившиц, на основании прочтения надписей полагал, что — гуси. Судя по занимаемому ими центральному месту в картине, это не простые птицы, а связанные с каким-то культом.
Известный ученый Л.И.Альбаум, посвятивший этим уникальным росписям несколько монографических исследований, считал, что на них изображены страусы.
Он, в частности, писал, что по письменным и археологическим (М.Е.Массой) источникам самаркандцы знали о существовании страусов, считая их яйца диковинными.
Благодаря им известно, что владетель Кана (Самаркандского Согда), посылая свое посольство в Китай, среди прочих подарков преподносил императору яйца «верблюда-птицы», т. е. страусов.
Так как в Согде страусы не водились, то согдийцы могли получить их только посредством других государств, из Аравии и Сирии.
Вполне вероятно, что еще в VI— VII вв. страусы могли водиться в северных районах Ирана или Афганистана, как и во владении Фулуни (к северу от Босы—Персии).
По сообщениям хроник, есть птица, похожая на верблюда или лошадь. Возможно, она водилась и в Тохаристане.
В 650 году из Тохаристана в Китай прислали большую птицу «вышиной семь футов, ноги у нее как у верблюда, черного цвета, она имеет крылья, в день пробегает около 300 ли, может глотать железо».
Если правитель Тохаристана мог посылать страусов в качестве дара, то посылка их из Чаганиана в Самарканд не может, на наш взгляд, вызывать удивления.
В своих ответных посольствах согдийские владетели посылали дары, изготавливавшиеся в Согде или полученные ими от других владетелей.
Так, в 713 году в Китай было направлено посольство с дарами, среди которых значатся «яйца верблюда-птицы».
Видимо, они должны были, по мнению самаркандского правителя, поразить воображение китайского императора, как в свое время поразили его самого.

ПОСЛЫ КИТАЯ ИЛИ ВОСТОЧНОГО ТУРКЕСТАНА
Из посольств, изображенных на западной стене, самое многочисленное — китайское, или восточно-туркестанское, оно состоит из 5 человек.
При просмотре росписей на северной и западной стенах обращают на себя внимание костюмы персонажей, их типаж.
По своему антропологическому типу все персонажи, несомненно, относятся к дальневосточной расе, у них очень слабо развит третичный волосяной покров, узкие монголоидные глаза, высоккое, но довольно узкое лицо.
Волосы спрятаны под шапкой, а у женщин собраны на макушке в пучок, что характерно для китайской моды VII—VIII вв.
О точной идентификации персонажей, изображенных в росписях, трудно сказать так как этот типаж характерен как для жителей Восточного Туркестана, так и Китая.
…Мужские и женские костюмы так же характерны для времен Суй и Тан.
Можно полагать, что данное посольство прибыло из Восточного Туркестана, возможно, Гаочана (Куча) — одного из основных партнеров согдийцев на большом караванном пути.
Художник изобразил посольство на северной стене в момент следования его к Самарканду, выбрав в качестве сюжета переправу через реку.
На восточной части стены развертывается сцена борьбы всадников (членов этого же посольства), отражающих нападение хищников.

ПОСЛЫ ИЗ ВЛАДЕНИЯ ПОД ТАШКЕНТОМ
Судя по кожаным мягким ботинкам с загнутыми вверх носами, сшитыми из грубо выделанных шкур животных, и обмоткам, которые носят и теперь жители Тянь-Шаня и других горных районов, перед нами послы из горных районов Чачского (древнее название Ташкента) владения, о котором упоминается в большой согдийской надписи: Его владетель «происходит из рода канского владетеля», т. е. самаркандского правителя и имеет с ним одинаковые обычаи, общее в росписях мы видим только в длинных волосах.

ПОСЛЫ КОРЕИ
Одно из четырех посольств, изображенных на западной стене, состоит из двух человек.
Для этого посольства характерны костюмы — короткие желтые кафтаны с широкими рукавами, длинные с многочисленными складками шаровары, кисти рук скрыты в складках длинных рукавов.
На головах необычный убор: круглая облегающая шапочка с небольшим шиньоном, перетянутым лентой, и торчащими из него двумя перьями.
Для того чтобы решить, какое государство представляют эти послы, обратимся к письменным источникам.
В повествовании о восточных иноземцах, извлеченных из истории Северных Дворов (Бейши), имеется описание государства Гаоли — Корея.
По легендам, предком этого государства являлся Чжумын.
Дочь божества рек Хэбо зачала его от тени луча солнца «и родила яйцо величиною в пять гарнцев (больше страусова)».
Государь выкинул это яйцо, но животные не стали его есть и обходили, чтобы не разбить. Птицы прикрывали его своим пухом. Тогда яйцо вернули матери, и из него вылупился мальчик, впоследствии ставший государем.
В столице государства Гаоли есть «управляющие пятью приказами. Они на голове носят сифын, похожий на китайский колпак. Приказные втыкают (в сифын) два птичьих пера… Одеяние состоит из кафтана с широкими рукавами и широких шальвар. Подпоясываются ремнем. Башмаки из желтой кожи. В том же повествовании говорится, что ходят они, «сложив руку в руку».
Во владении Бо-цзи, так же в Корее, владетели при поездке во дворец по обеим сторонам шляпы втыкают перья. Не является ли этот обычай знаком признательности птицам, сохранившим легендарного предка корейцев?
В хронике Тан-шу также говорится, что «владетель носит разноцветное одеяние: шляпу из белого ло, кожаный, обложенный золотом, пояс.
Вельможи носят шляпы темного ло, а далее (более низкого ранга вельможи) темно-красного ло (шелковая ткань типа крепа) с птичьими перьями по сторонам, обло¬женные золотом и И серебром.
Кафтан с широкими рукавами, шальвары, с большим отверстием пояс белой кожи,башмаки желтой кожи».
В росписях Афросиаба головные уборы этого посольства, помимо перьев, имеют также круглые нашивные украшения.
Сопоставляя росписи со сведениями хроник, можно предполагать, что на западной стене изображены корейские посланники.
В этом нет ничего удивительного, ибо история свидетельствует о постоянных контактах тюрков со многими народами. В частности, в хрониках VII века говорится: «Прежде всего корейский государь часто присылал посланника в Кижиневу орду», владения тюркского хана Кижиня находились между восточным и западным руслом Желтой реки (Хара-Мурень—Монголия). Еще дальше отправился корейский монах, когда в 727 году посетил Бамиан (Афганистан), что по времени соответствует росписям Афросиаба.
Убедительную параллель росписям Афросиаба можно найти во фресках корейской гробницы Когуре.
Здесь на восточной стене коридора изображены всадник и стоящий мужчина, на голове которого шапочка с шиньоном, в нее воткнуто два пера. Одежда его состоит из куртки, перетянутой поясом, руки спрятаны в широкие рукава. На ногах обеих фигур широкие шаровары.
Еще в начале XIX века этнографы отмечали прическу корейцев, состоящую из небольшого шиньона, который делается из скрученных особым образом заколотых булавками волос: шиньон этот и торчит на голове…, может быть назван «шишкой».
Корейцы очень заботятся также о том, чтобы волосы спереди и на висках прилегали гладко к голове и потому носят особую, сплетенную из конских волос повязку».
Такая прическа с шишкой-шиньоном служила приметой того, что мужчина женат.