Риштан. Риштанская керамика
Ришта́н (узбекск. Rishdan) — город в Ферганской области Узбекистана, расположенный между Кокандом и Ферганой. Город известен местным традиционным искусством керамики.
Гончарное производство в Риштане прошло все фазы развития — от домашнего гончарства до современного производства. К концу XIX в. Риштан оформился в один из крупнейших в Средней Азии центров по выпуску глазурованной посуды.
Как свидетельствуют этнографы, «в конце XIX-нач. ХХ вв. в Риштане насчитывалось 80 гончарных мастерских, в которых работало 300 человек. В мастерской работали мастер, члены его семьи, в некоторых — один-два подмастерья. За сезон, который продолжался 6-7 месяцев, выпускалось 1500-1700 изделий. Это был период формирования цехового производства, в котором каждый мастер специализировался на одном из видов продукции или на одном из процессов производства. Существовало строгое деление между двумя основными группами риштанских мастеров, изготовлявших неполивную и глазурованную посуду. Одну представляли кузагары и танурчи — искусные формовщики, выделывавшие крупные сосуды хозяйственного назначения — кузы, хумы и прочую кухонную утварь, а также тануры — печи для выпечки хлеба. Иногда они использовали поливу в своих изделиях, но считали ее излишеством. В другую группу входили тавокчи — мастера по выделке разнообразной расписной глазурованной посуды: сафедпазы, чиннисозы, зардпазы. В каждом цеховом объединении были свой устав — рисоля, святой покровитель, и свой избираемый старейшина — аксакал. Существовало некоторое соперничество между кузагарами и тавокчи. Кузагары считали себя настоящими гончарами-кулолами — «основными хранителями старых традиций и основоположниками гончарства», но оставались в тени более преуспевающих и высокомерных тавокчи, расписная посуда которых пользовалась большим спросом и известностью. Обе группы мастеров проживали компактно, каждая в своем квартале: кузагары — в махалле Кузагарон (прежде Мир Хасан), тавокчи — в махалле Чиннигарон. До середины XIX в. эта махалля называлась Кулибегон (Рабы бека), а в более ранние времена — Калайи Поин (Нижняя крепость). В этих старинных названиях запечатлены вехи истории Риштана и его жителей. В начале XX в. в квартале Чиннигарон насчитывалось 100 домов мастеров, занимавшихся, в основном, производством поливной посуды из фаянса — чинни. Расселялись гончары и в других кварталах города -махалле Кулолони Боло (Верхний гончарный квартал), Дукчион (квартал веретенщиков) и Казион (квартал судей). Ремесло мастеров постигалось в процессе продолжительного ученичества. Обучение мастерству у кузагаров проходило в более короткие сроки, чем у мастеров тавокчи. Но они редко допускали к своему ремеслу посторонних.
К середине XIX в. сложились основные стилистические особенности риштанской школы гончарства, сохранившиеся до настоящего времени. Наиболее ранним видом гончарной посуды риштанские мастера считают бирюзово-медную — кабуди мисин, покрытую глухой поливой, подкрашенной окисью меди зеленовато-голубых тонов. Затем стали популярными изысканные изделия из фаянсового черепка — чинни, с тонким кружевом росписи под глухой бирюзовой поливой. Восстановление этой техники, забытой со времен средневековья, риштанские мастера адресуют братьям-гончарам Усто Абдуджалолу и Усто Абдуджамилу, которые привезли ее рецепты из Кашгара и Ирана. Особенно широко распространились изделия чинни в конце XIX в., во времена Усто Калли Абдуллы, наладившего производство этой посуды в Риштане. Помимо чинни, в широком обиходе была белофонная, расписанная ультрамарином посуда — ложувари, покрытая мягкой прозрачной ишкоровой глазурью. Голубая керамика Риштана вывозилась на рынки Ферганы, Самарканда, Ташкента и Бухары. Быстрому и повсеместному ее распространению способствовали не только отменное качество, но относительная дешевизна по сравнению с китайской посудой, ввоз которой из Кашгара к этому времени прекратился. Способствовали спросу особо почитаемый на Востоке цвет бирюзы и, конечно, использование риштанскими мастерами наиболее предпочитаемых местным населением форм и декора. Некоторые элементы подражания китайскому фарфору не вводили покупателей в заблуждение, даже при том, что наиболее предприимчивые мастера в целях лучшего сбыта ставили на поддонах изделий свои клейма в «китайском стиле». Посуду эту так и называли: елгон чинни, сопол чинни, тошкан чинни, чинни мусульмони, т.е. ложный, глиняный, ташкентский, мусульманский фарфор.
Меньшее распространение получила в Риштане посуда, расписанная цветными ангобами под свинцовой глазурью золотисто-желтого или зеленовато-желтого цвета, за счет добавки окиси сурьмы — малгаша. В начале XX в. ее производством занимались зардпазы Усто Тохта, Усто Ташкулол, Усто Исамиддин.
Имена многих риштанских гончаров этого времени, в совершенстве владевших тайнами глазури и талантом кистевой росписи, сохранились в памяти мастеров и были зафиксировованы исследователями — художником В.Развадовским, этнографами М.С.Андреевым и Е.М.Пещеревой, искусствоведом и мастером-керамистом M.K.Рахимовым и др. Наиболее известны среди них Усто Абдулла-чиннипаз (Калли Абдулло), выделывавший в 1860-1870 гг. изразцы для дворца Худояр-Хана в Коканде, Усто Тохта, Усто Мадамин Ахун-чиннипаз, ученик Усто Абдуллы, Усто Бой Ниязматов, работавший вместе с женой — талантливой рисовальщицей, Усто Абдул Саттор, Усто Маякуб Газиев, Усто Сали Бачаев и мн. др. Все они выделывали расписную посуду. Среди мастеров -кузагаров был наиболее известен Усто Сали.
В конце XIX в. изделия риштанских мастеров вывозились на всероссийские выставки. В 1900 г. они успешно экспонировались на Всемирной выставке в Париже. Керамику Риштана сравнивали с лучшими европейскими майоликами и считали способной конкурировать с ними.
Произведения многих мастеров этого времени вошли в музейные собрания Узбекистана, других стран, но, в основном, они представлены безымянными авторами, обозначая лишь типологическую принадлежность к региону происхождения. В научных исследованиях единодушно признается первостепенная роль Риштана в искусстве керамики XIX — нач. XX вв. Его считают «колыбелью керамического искусства всей Ферганы», под влиянием которого находились все керамические центры региона. В конце XIX в., с открытием в 1889 г. железной дороги из Ташкента в Фергану и массовым ввозом российского фарфора, начинается спад производства керамической посуды в Риштане. Бухара, Самарканд, а затем Ташкент становятся центрами нового Туркестана, и на первый план выдвигаются иные художественные направления в керамике.
Много изменений произошло в риштанском промысле на протяжении XX в. В самом его начале, не выдержав конкуренции с привозной фабричной продукцией, распался цех кузагаров, сократилось производство дорогих сортов посуды, ушли из промысла многие мастера. В 1918 г. из цеховых мастерских тавокчи была создана первая артель гончаров «Чиннигарон», которую в 1927 г. переименовали в «Янги хает» (Новая жизнь). Это было довольно крупное промысловое объединение, в котором работало 70 керамистов разной квалификации. Но многие риштанские гончары предпочитали работать самостоятельно. Этот период связан с творчеством мастеров старшего поколения: Усто Узаком Шерматовым, Усто Холматом Юнусовым — сафедпазами; более молодыми мастерами — Усто Хайдаром Шосалимовым, сыном Усто Сали Бачаева, Усто Рустамом Касымовым, Усто Нишонбоем Заировым, сыном Усто Мазаира, Усто Абдул Касымом Балтабоем и Усто Ульмасом Ортыковым — кузагарами. Все они являлись потомственными мастерами, обучившими то поколение гончаров первой пол. XX в., которое, в свою очередь, передало опыт нынешним риштанским мастерам-керамистам: Усто Ахмаджону Дадабоеву, Усто Кодиру Хайдарову, Усто Мусе Исмаилову и др. Творческая судьба этих мастеров связана с работой в первых керамических артелях. В 1948 г. их в Риштане было четыре: самая крупная — «Янги хает», состоявшая в ведении Ташкентского художественно-промыслового союза; затем она перешла в Многопромысловый союз Ферганской области и стала художественным цехом Артели им. Сталина. В 30-е гг. многие риштанские мастера прошли профессиональную подготовку в Ташкентском художественно-техническом комбинате, обучились грамоте. Работали в артели и женщины, занимаясь в основном росписью и изготовлением игрушек-свистулек — хуштак. Для сохранения традиций Министерство местной промышленности Узбекистана проводило стажирование мастеров на других предприятиях. В 1936 г. Усто Холмат Юнусов, Усто Узак Шерматов, Усто Хайдар Усманов и Усто Мазаир участвовали во Всесоюзном практическом семинаре по обмену опытом, проведенном в Узбекистане. К 1941 г. мастеров, работавших вне артельного производства, в Риштане практически не осталось. В годы войны многие молодые мастера ушли на фронт. Артели занимались выпуском недорогой хозяйственной посуды и деталей технического оборудования. Потомственные мастера сафедпазы, работавшие с поташной прозрачной поливой, перешли на свинцовую глазурь. В 1960 г. артель «Янги хает» вошла в состав Риштанского керамического завода.
Отношение к заводу риштанских мастеров до сих пор неоднозначно. С одной стороны, он позволил сплотить в единый коллектив основную группу мастеров-керамистов, предоставив им возможность профессионального обучения и стажирования на базе более развитых в техническом отношении производств. В Риштане создалась крепкая профессионально-техническая школа мастерства, позволившая подготовить несколько поколений молодых керамистов. С другой стороны, заводские производственные планы и эталоны, «спускаемые из центра», не позволяли в полной мере раскрыться творческим возможностям талантливых мастеров. Фабричные красители — цветные ангобы и глазури, в основном свинцовые, постепенно вытеснили трудоемкую технику ишкоровой глазури. Выпуск голубой посуды был прекращен уже в 30-е годы. Уходили из жизни мастера, забывались старинные рецепты.
Современные мастера Риштана восприняли и творчески переосмыслили художественную систему искусства прошлого, выработанную многими поколениями их предшественников. В решении различных форм риштанской керамики, ее орнаментики лежит принцип декоративно-утилитарный, с преобладанием того или иного качества. В основном же, в изделиях риштанцев декоративность не мыслится без практического применения и, наоборот, функциональность — без художественно-образного решения предмета. Эта характерная черта присуща всем видам изделий, бытующих в едином стилистическом направлении. Впрочем, эти качества неразрывного единства пользы и красоты свойственны и другим локальным школам керамики Узбекистана — Гиждувану, Гурумсараю, Шахрисабзу, Ургуту, Хорезму, отчасти Ташкенту и Самарканду.